Творческая работа с законом

Законодательные новшества из так называемого «антирейдерского пакета» во многом устраняют благоприятные условия для ведения корпоративных войн, но панацеей для корпоративного рынка не станут и рейдерство полностью не искоренят. Главная причина в том, что рейдерские захваты основаны в большей степени на коррупции, нежели на упущениях в законе.

Все методы рейдерской «работы» можно условно поделить на четыре большие группы: креативные, гринмейлерские (от термина greenmail, которым принято обозначать корпоративный шантаж компании мелкими акционерами), долговые и коррупционно-административные. По отдельности они применяются довольно редко, чаще встречаются их различные комбинации.

В основе креативных методов лежит работа юристов: знание всех нюансов корпоративного права и умелое использование его слабых мест для установления контроля над компанией. Расцветом креативных технологий принято считать рубеж веков – в 2001-2002 юристы рейдеров буквально состязались в разработке наиболее изящных схем перехвата управления предприятием. Самым большим подспорьем для креативных технологов служила схема со ст. 55 ФЗ «Об акционерных обществах» (см. статью «Антирейд-1: Дело за малым»).

Речь идет о праве владельца 10-процентного пакета самостоятельно созывать общее собрание акционеров в случае отказа совета директоров. Рейдеры активно пользовались этим, тем более что на повторном собрании для кворума достаточно присутствия 30% от общего числа акционеров. Таким образом, достаточно было различными ухищрениями не допустить появления на «своем» собрании лишних людей. Это могла быть рассылка акционерам вместо обязательного извещения о проведении собрания обычных поздравительных открыток или «пустых» писем. Или же указание в извещении слишком обтекаемого адреса проведения собрания (скажем, Москва, гостиница «Космос»). Основной задачей таких собраний было переизбрание руководства компании и перехват управления, после чего, как правило, активы перепродавались «добросовестному приобретателю».

«Антирейдерские» поправки, принятые в прошлом году, эту возможность перекрыли, или во всяком случае, серьезно усложнили: теперь созвать собрание с пониженным кворумом можно только по решению суда. Однако, как отмечает гендиректор консалтинговой компании «Ринкон-гамма» Олег Осипенко, креативный сегмент сейчас уж практически исчез: «Это даже не верхняя часть айсберга, это его шапка».

Происки «зеленых»

Поклонники «гринмейла» тоже хорошо разбираются в акционерных законах. Но правами, которыми эти законы наделяют акционеров, они злоупотребляют несколько в иных целях. Получение контроля над компанией или перехват управления их не интересует. Они, как правило, приобретают мизерный пакет акций предприятия, а затем начинают терроризировать структуры акционерного общества по всему правовому полю, всеми доступными средствами: требуют отменить то или иное решение собрания акционеров, компенсировать им убытки от неправильно выбранной менеджментом компании стратегии… Компаниям порой приходится отвлекать серьезные временные, человеческие и материальные ресурсы, чтобы бороться с такими упорными «акционерами», наносится ущерб репутации, тратятся деньги на юристов. «Гринмейлеры» же все это время ненавязчиво предлагают Обществу выкупить их пакет по цене, многократно превышающей рыночную – и тогда только обещают прекратить «кошмарить АО».

Осипенко приводит такой, очень простой пример. Акционер обратился в Общество с запросом о неком документе, который оно обязано ему предоставить по закону. В отделе по работе с акционерами ему этот документ подготовили, выдали. На следующий день он приходит снова – за тем же самым документом. «Ну, мало ли, — думают в отделе, — потерял, — выдадим ему снова». Но акционер приходит и в третий раз, и в пятый, и в десятый. А когда терпение у сотрудников отдела по работе с акционерами лопается, и они ему в какой-то момент отказывают, тот направляется прямиком к регулятору – в региональное управление ФСФР с жалобой. Штрафы же сейчас за несоблюдение компанией Закона об АО довольно серьезные – до 500-700 тыс. рублей. «Регулятор порой в подобных случаях занимает довольно странную позицию, — сетует Осипенко. — Если, мол, в законе прямо не указано, что нельзя три раза в день требовать один и тот же документ,- значит, акционер прав. Хотя в данном случае налицо элементарное злоупотребление правами».

Глава компании «Ринкон-гамма» уверен, что остановить «гринмейлеров» достаточно просто, нужно лишь «подправить» философию, смысл работы регулятора: сейчас его главная функция – защита акционеров от компании, а нужно защищать и акционерное общество от злоупотребляющего своими правами акционера. Инструментарий для этого тоже есть – фундаментальная норма ст. 10 Гражданского кодекса, где прямо говорится о недопущении злоупотребления своими правами. «К сожалению, эта норма сейчас фактически не работает, — говорит Осипенко. — А ведь президиум Высшего арбитражного суда еще в ноябре 2008 года одобрил информационное письмо "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса РФ ". В нем есть знаменательная фраза о том, что многократное требование созыва собрания акционеров с одним и тем же вопросом повестки дня – это не что иное, как злоупотребление правами. Так почему же многократные требования одного и того же документа нужно относить к добросовестному применению права?».

Очевидно, что как только ст. 10 ГК реально заработает и войдет в обыденную правоприменительную практику в сфере корпоративных отношений, «гринмейлерам» будет гораздо сложнее жить. А добросовестным компаниям – проще. Ведь они всегда смогут обратиться к регулятору с жалобой на такого вот «акционера», который попросту не дает нормально работать.

Вторым шагом, по мнению Осипенко, могло бы стать более детальное описание технологии исполнения запросов акционеров к Обществу: к примеру, что повторный запрос по одному и тому же поводу допускается не ранее чем через месяц.

Третий важный шаг в защите себя от «гринмейлеров» вполне способны и даже должны сделать сами компании. Лозунг для этого шага им придумал еще Остап Бендер: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Самооборона большинства российских компаний от самых простых приемов «гринмейлеров» поставлена из рук вон плохо,- убежден Осипенко. А ведь даже небольшие усилия в этом направлении могут оградить от многих крупных неприятностей. Осипенко советует вместо того, чтобы тушить уже разгоревшийся пожар, заранее провести противопожарные мероприятия — так называемый антирейдерский аудит. В ходе этого аудита устав компании, внутренние положения и другая документация проверяются на предмет прорех, которыми могут воспользоваться корпоративные шантажисты. Залатать эти прорехи – и уже шансов у этих шантажистов нанести предприятию ущерб будет гораздо меньше.

Предложение, от которого невозможно отказаться

Но самые распространенные сейчас методы, применяемые рейдерами – долговые и административно-коррупционные. Эти два типа подробно и схематично разобраны в интервью члена комитета по безопасности предпринимательской деятельности российской Торгово-промышленной палаты (ТПП), преподавателя Академии народного хозяйства при правительстве РФ, профессора Александра Богатикова нашему изданию. Они и раньше достаточно широко использовались, а в разгар финансового кризиса стали и вовсе доминирующими. Стоимость активов предприятий резко упала, рынок слияний-поглощений схлопнулся, так что рейдерам приходится более тщательно подбирать калибр, чтобы не тратить попусту ресурсы и бить наверняка, экономя силы и средства – не до изящества нынче.

Что касается долговых технологий, то они были крайне популярны в 90-е. Однако кризис, по наблюдениям Богатикова, вернул эти методы в практику рейдеров. Основных приемов здесь три: использование кредиторской задолженности, бюджетной и залога. Конечно, сейчас они немного видоизменились – с учетом новых экономических реалий – но суть осталась прежней: создается просроченная задолженность предприятия, которую оно не в состоянии погасить, а затем его хозяевам делается предложение о выкупе у них активов по минимальной цене. Если те не соглашаются, кредитор делает все для того, чтобы разорить компанию и получить ее имущество. Это и давление через налоговые органы, и арест имущества, и возбуждение уголовных дел, и инициация процедуры банкротства, и сговор с кредиторами/дебиторами.

Зачастую такого рода схемы используются в тесной связке с административно-коррупционными методами. Впрочем, последние – частые спутники любых рейдерских атак. Как правило, для того, чтобы запустить в действие административно-коррупционную схему, сначала разыскивается компромат, на основании которого затем организуется уголовное преследование руководства предприятия.

Технология эта иногда так и называется: «папка с компроматом против контрольного пакета акций». «Информация и описание возможных неприятных последствий ее «всплытия» собираются в одну папку, которая передается объекту атаки. Дается одна ночь на «подумать» и сдать бастионы по хорошей цене. Если этого не происходит, папка передается в компетентные органы. Для того, чтобы дать ей ход, и задействуется коррупционный сегмент». Впрочем, этот сегмент может быть задействован и на более раннем этапе – при сборе компромата.

Профессор выделяет отличительные черты «хорошо забытого старого». Так, в коррупционном сегменте наблюдается тенденция смещения рейдерства на периферию и переориентации на мелкий и средний бизнес. А в долговом – расцвела «торговля банковской информацией»: банкиры делятся сведениями о должниках с рейдерами и переуступают им долги предприятий или залоги. Залогом же в последнее время, как правило, служит контрольный пакет акций – так что тонкая ювелирная работа с законами рейдерам теперь ни к чему. «Все рейдерство сместилось в кабинеты банкиров», – говорит Богатиков. Осипенко также отмечает, что «банковскому рейдерству» способствуют не только залоги и высокие, неподъемные для предприятия проценты: «Условием выдачи спасительного кредита зачастую становится ввод представителей кредитной организации в совет директоров компании. Банкиры встраиваются в систему управления, с ними согласовываются кадровые решения, они получают доступ к важной информации». Информация эта потом может начать «гулять», и в конце концов доходит до рейдеров. После того, как рейдер получает все необходимые сведения об условиях кредита, поставщиках, контрагентах, можно начинать действовать – дальше вполне подойдут любые варианты из традиционных долговых рейдерских схем. Наиболее популярными способами в кризис стали давление через налоговые органы, трудовые инспекции, профсоюзы.

Осипенко обращает внимание и еще на один грустный тренд «кризисного» времени: партнеры по бизнесу все чаще стали привлекать рейдеров к разрешению внутренних конфликтов. «Такого рода конфликты активизируются в двух случаях – когда денег, так сказать, слишком много, и когда их мало,— напоминает он.— И если в 90-е в таких случаях шли искать справедливости в организованные преступные сообщества, которые все вопросы решали «на стрелках», то теперь идут к рейдерам – передают им значимую информацию и важные документы, а те уже дают этому всему жесткий ход».

Впрочем, по наблюдениям Богатикова, жесткие бандитские методы – a la «лихие 90-е» – с кризисом тоже вернулись в повседневную практику рейдеров. «Только, как и в случае с коррупционно-административным давлением,— говорит он,— откровенно бандитское рейдерство – со стрельбой, беспределом, силовым захватом предприятий – переместилось подальше от Москвы».

В любом случае, приходится – увы – констатировать, что об искоренении в России такого явления как рейдерства пока можно только мечтать.

Автор: Светлана Локоткова