Закон о банкротстве физических лиц действует ровно год. Однако первые результаты его применения многие эксперты склонны оценивать с известной долей скепсиса. Во-первых, процедура достаточно дорогая, во-вторых – сложная, а это значит, что фактически она доступна только тем, у кого есть как необходимый минимум свободных средств, так и финансовых и юридических знаний. Однако закон о банкротстве физлиц, который изначально позиционировался как законный способ очиститься от долгов и начать жизнь с нового листа, дал дополнительный инструмент кредиторам предприятий. Они все чаще пытаются взыскать свои деньги с бывших собственников бизнеса или его должностных лиц — особенно в тех случаях, когда подозревают преднамеренное банкротство или незаконный вывод активов.

Попытки заставить руководителя или собственника должника отвечать по корпоративным долгам пользуется у кредиторов достаточной популярностью. Из громких дел, о которых писали СМИ, можно упомянуть привлечение к субсидиарной ответственности экс-сенатора Сергея Пугачева по долгам принадлежавшего ему Международного промышленного банка или другого экс-сенатора Леонида Лебедева, по долгам ТГК-2. Журнал ЭПС уже много лет следит за банкротством предприятий холдинга «Северо-западная лесопромышленная компания», владельцы которого Игорь и Ирина Битковы также были привлечены к субсидиарной ответственности. Стоит отметить, что вышеперечисленные случаи получили продолжение в виде уголовных дел.  Но даже привлечение правоохранительных органов не всегда позволяло добиться от должников живых денег. Возникала другая проблема: как заставить «физика» платить. Теперь решать ее кредиторы пытаются в том числе с помощью закона о банкротстве физлиц.

«Банкротство как физических, так и юридических лиц всегда было способом либо списать долги, либо вернуть их. Банкротство физлиц изначально задумывалось скорее как реабилитационная процедура, однако, по моему мнению, в этом качестве оно практически не работает. Мы в своей практике используем банкротство почти исключительно как инструмент взыскания», — говорит Станислав Солнцев, управляющий партнер юридической фирмы из Калининграда «Солнцев и партнеры».

Пару недель назад команде Станислава Солнцева удалось добиться введения процедуры банкротства и реструктуризации долгов в отношении местного предпринимателя Максима Кувшинова. В отличие от вышеперечисленных случаев, Кувшинов не был привлечен к субсидиарной ответственности, но его долг возник похожим образом: с Кувшинова как бывшего руководителя предприятия-банкрота ООО «Агроэнергия» был взыскан причиненный предприятию ущерб. Фирма Солнцева в данном деле представляет интересы кредитора Кувшинов — ООО «Терра».

Кейс: калининградское ООО «Агроэнергия»

Калининградское ООО «Агроэнергия», генеральным директором которого был Максим Кувшинов, проработало совсем недолго. Оно было зарегистрировано в августе 2012 года для строительства биогазовых установок — систем, вырабатывающих энергию из сельскохозяйственных и пищевых отходов. Но менее чем через год после начала деятельности компания не смогла расплатиться со своим екатеринбургским партнером ООО «СтаффТрак» за перевозку грузов. Не сумев добиться выплаты долга через гражданский процесс, «СтаффТрак» подал иск о банкротстве. Одновременно проблемы начались у единственного учредителя «Агроэнергии» — ООО «Агрокапитал», которое перестало платить за пользование двумя тысячами гектаров сельхозземель, арендуемых у калининградского автосборочного концерна «Автотор». Собственниками «Агрокапитала» были Максим Кувшинов и несколько его партнеров, то есть проблемы, очевидно, носили комплексный, а не локальный характер.

В сентябре 2014 года внешний управляющий «Агроэнергии» обратился в арбитражный суд Калининградской области с требованием взыскать с экс-директора Кувшинова убытки на общую сумму 2,77 млн рублей. Как установил арбитражный управляющий, эти деньги были изъяты из кассы «Агроэнергии», но никаких оправдательных документов на них не нашлось. Кроме того, бухгалтерская отчетность фирмы демонстрировала бурную хозяйственную деятельность, хотя фактически на тот момент никакого бизнеса не велось. Внешний управляющий также обнаружил нестыковки в предоставленной ему Кувшиновым налоговой отчетности. Сам Кувшинов убедительных объяснений управляющему дать не смог и по возможности тянул время, забрасывая суд ходатайствами о переносе слушаний. Решение было принято лишь спустя полгода, когда суд постановил рассмотреть дело в отсутствие ответчика. Ходатайство внешнего управляющего было удовлетворено полностью. Задолженность Кувшинова была выставлена на торги и выкуплена ООО «Терра». Однако получить деньги в рамках исполнительного производства кредитору не удалось.

Следы ведут в Казахстан и Instagram

ООО «Терра» привлекло к процедуре взыскания московский «Центр развития коллекторства». После многочисленных попыток взыскать задолженность во внесудебном порядке коллекторы обратились в юрфирму «Солнцев и партнёры», которая от имени кредитора в июне 2016 года подала иск о банкротстве Максима Кувшинова как физического лица.

По словам юристов, они намерены не только добиваться для Кувшинова статуса банкрота, но и приложить все усилия к поиску его имущества, часть которого, по мнению руководителя Центра развития коллекторства Дмитрия Жданухина, может находиться в крупнейшем городе Казахстана – Алматы. В пользу «казахской» версии говорит и тот факт, что незадолго до банкротства на своем интернет-сайте «Агроэнергия» проанонсировала строительство 17 биогазовых установок на территории Казахстана. Речь шла, в том числе, о строительстве энергетических систем в Акмолинской области, Алматы и Джамбуле.

«Необычность этого дела для нас еще и в том, что мы активно используем Интернет и социальные сети. В частности, из соцсети Instagram, в которой у супруги Кувшинова есть учетная запись и несколько тысяч подписчиков, следует, что в Казахстане у него, возможно, есть бизнес, который мог быть запущен на средства, скрытые от кредиторов. К счастью, у нас есть опыт соответствующей работы в этой стране. Кроме того, мы не исключаем возможности привлечения Максима Кувшинова к уголовной ответственности по ст. 177 УК РФ, а также оспаривания сделок в рамках банкротства», — утверждает генеральный директор Центра развития коллекторства Дмитрий Жданухин.

По словам юристов, процедура банкротства в отношении физлица дает кредиторам определённый инструментарий. Во-первых, это оспаривание сделок банкрота по отчуждению имущества; во-вторых, в случае выявления крупных нарушений, — возможность привлечения его к уголовной ответственности. Но статус банкрота и сам по себе несет ряд неприятных ограничений, таких как невозможность выехать за границу, получить кредит, учредить компанию, руководить юрлицом. Кроме того, он является пятном на имидже – причем, весьма вероятно, навсегда, а не только на определенный законом пятилетний срок. И, хотя институт репутации в России пока только формируется, есть надежда, что стигма банкрота будет стимулировать собственников и руководителей бизнеса вести себя более этично и осмотрительно. Впрочем, как это будет происходить на самом деле, покажет время и судебная практика.