Последние годы Неманский ЦБК производил впечатление вполне успешного и динамично развивающегося предприятия, поэтому известие об инициировании руководством СЗЛК в отношении комбината процедуры банкротства было воспринято региональными СМИ с нескрываемым удивлением.

 

Первые объяснения причин происходящего, которые в мае 2008 года озвучила пресс-служба СЗЛК, выглядели очень невнятно.

 

 

 

По сути, основными виновниками коллапса НЦБК были объявлены мировой финансовый кризис и сезонные изменения конъюнктуры рынка.

 

Уже в июле владельцы СЗЛК Игорь и Ирина Битковы в своем обращении к трудовым коллективам предприятий, опубликованном в корпоративной газете "СЗЛК-экспресс", дополнили список неблагоприятных факторов, обусловивших начало процедуры банкротства.

 

По их словам, финансовую нестабильность также спровоцировало существенное увеличение стоимости сырья, химикатов и услуг естественных монополий, которое не могло быть компенсировано ростом цен на продукцию НЦБК и КФОБ.

 

Рассмотрим каждый из перечисленных факторов в отдельности. Наиболее серьезным из них на первый взгляд кажется мировой финансовый кризис.

 

 

 

Между тем на момент инициирования процедуры банкротства – апрель 2008 года – последствия ипотечного кризиса в США еще не успели поразить экономику России.

 

Индексы РТС и ММВБ, отражающие инвестиционную и деловую активность, стабильно росли вплоть до июля. Курс рубля укреплялся по отношению к бивалютной корзине доллар-евро – т.е. обслуживание ранее взятых валютных кредитов не могло значительно подорожать.

 

Отечественная банковская система весной 2008 года еще не испытывала проблем с ликвидностью и продолжала кредитовать экономических субъектов в прежнем режиме.

 

Одним словом, первые признаки вхождения России в мировой экономический кризис обозначились намного позднее – лишь к середине лета.

 

Что касается роста тарифов на услуги естественных монополий и стоимости сырья, то с этим фактором столкнулась не только СЗЛК, но и вся целлюлозно-бумажная промышленность.

 

При этом, как показывают данные бухгалтерской отчетности НЦБК, которые удалось получить КНИА, доля затрат (себестоимости) в выручке НЦБК сохраняется примерно на одном уровне по меньшей мере с 2004 года:

 

2004 год – 88,6%,

2005 год – 91%,

2006 год – 91,5%,

2007 год – 89,5%,

I кв. 2008 года – 90,3%.

 

То есть показатели 2007 года и I квартала 2008 года в части снижения маржинального дохода (ввиду удорожания основных материалов и сдерживания роста цен на выпускаемую продукцию) не имеют выраженной негативной тенденции.

 

Анализ данных бухучета показывает, что влияние фактора сезонности на бедственное финансово-экономическое положение НЦБК в начале 2008 года также совершенно ни при чем.

 

Так, в I квартале 2007 года НЦБК был получен убыток в размере 16,6 млн. рублей против 13,8 млн. рублей в I квартале 2008 года.

 

Причем в I квартале 2008 года получена прибыль от продаж более 2,8 млн. рублей, а в I квартале 2007 года фиксировался убыток более чем в 11,5 млн. рублей.

 

Таким образом, ни один из названных пресс-службой СЗЛК факторов не мог сыграть сколь-нибудь заметную роль в неплатежеспособности НЦБК.

 

Между тем, как отметила эксперт ООО "Бюро технической экспертизы" Марина Денисова, проводившая проверку Неманского ЦБК на предмет обнаружения признаков фиктивного банкротства, финансовая нестабильность сопровождала деятельность комбината, по крайней мере, с 2006 года.

 

 

 

Как показывают бухгалтерские балансы НЦБК, именно с 2006 года начала стремительно падать чистая прибыль предприятия.

 

Анализ этих данных, проведенный КНИА, позволяет сделать вывод о том, что главную роль в этом сыграла постоянно возраставшая долговая нагрузка комбината.

 

Так, показатель "кредиты и займы" увеличился за 2006 год в 1,4 раза (на 544 млн. рублей), в 2007 году в 1,5 раза (на 880,0 млн. рублей), в I квартале 2008 года объем долгов вырос еще на 120 млн. рублей.

 

В итоге по состоянию на конец I квартала 2008 года общая задолженность НЦБК по кредитам и займам составила 3,56 млрд. рублей, или 59,0% валюты баланса.

 

Непомерный рост долговой нагрузки НЦБК – очевидный факт для отраслевых экспертов. Например, аналитик банка "Траст" Алексей Демкин отмечал, что соотношение долга СЗЛК (т.е. фактически НЦБК, КФОБ и СЗЛК) к EBITDA еще в 2006 году достигло значения 10, что означает высокий кредитный риск.

 

Дальнейший рост заимствований, темпы которого существенно опережали увеличение выручки предприятий группы, лишь усугубил ситуацию. В итоге обслуживание уже полученных кредитов стало невозможным без привлечения новых. В противном случае НЦБК и КФОБ грозило полное вымывание оборотного капитала и остановка производства.

 

Как отмечают экономисты, у такой бизнес-модели есть вполне определенное название – финансовая пирамида, и рано или поздно она всегда приводит к банкротству.

 

В освещении банкротства НЦБК и КФОБ пресс-службой СЗЛК Северо-Западному банку Сбербанка РФ отводится особая роль – основного виновника происходящего.

 

Предельный лаконизм, официальный тон, а также скупость комментариев Сбербанка (за все время вышел всего один пресс-релиз, посвященный ситуации вокруг НЦБК!) привели к тому, что информационное поле вокруг банкротства комбината формируется почти исключительно PR-службой СЗЛК.

 

Благодаря ее неустанной работе со СМИ владельцы компании воспринимаются как жертвы злонамеренных и корыстных финансистов. В свою очередь, образ последних в течение всей процедуры банкротства претерпевал определенные изменения, обретая все более и более зловещие и даже криминальные черты.

 

Еще в мае, в первых пресс-релизах и комментариях СМИ, пресс-служба группы делала упор на неблагоприятные экономические факторы, на фоне которых 28 апреля СЗЛК получила якобы "заведомо невыполнимое", "совершенно неожиданное" и "ничем не обоснованное" требование Сбербанка.

 

Суть его – возврат в течение всего 48 часов всех выданных ранее кредитов и процентов по ним на общую сумму около 1,0 млрд. рублей.

 

 

 

В частности, заместитель гендиректора СЗЛК по внешним связям Юрий Мурашко прямо заявил газете "Ведомости", что банк не объяснил причины своих действий. При этом подчеркивалось, что СЗЛК имела 8-летнюю "безупречную кредитную историю", исправно и в полном объеме расплачивалась по всем обязательствам.

 

Как показывает анализ имеющихся фактов, пресс-служба СЗЛК сознательно дезинформировала СМИ и общественность.

 

 

 

Еще 9 апреля 2008 года наступил срок платежа Сбербанку на сумму 175,6 млн. рублей. Эта сумма не была перечислена, что позднее признал Игорь Битков в октябрьском интервью изданию Business Guide (приложение к газете "Коммерсант").

 

В результате банк в соответствии с подписанным СЗЛК кредитным договором получил полное право потребовать досрочного погашения всех ранее выданных кредитов в течение двух суток. Но объявление кросс-дефолта по группе СЗЛК и направление ей требования о возврате кредитов произошло только 24 апреля 2008 года.

 

Впоследствии этот шаг Сбербанка пресс-служба СЗЛК попытается выдать за попытку захвата собственности НЦБК и КФОБ. При этом PR-специалисты СЗЛК не стали утруждать себя разработкой внутренне стройной и логичной легенды и, по сути, в разных своих выступлениях сами себе противоречили. Так, в одном месте утверждали, что Сбербанк намерен добиваться введения в отношении НЦБК конкурсного производства, чтобы распродать оборудование комбината по частям.

 

В другом – признавали, что имеющаяся производственная база мало ликвидна, ее продажа возможна лишь по цене металлолома, что совсем не поможет кредиторам вернуть выданные СЗЛК средства.

 

Параллельно образ врага обретал все более криминальные черты. 30 июля в обращении акционеров СЗЛК к своим сотрудникам действия Сбербанка были названы "заранее спланированной и подготовленной акцией, которую решили провести тогда, когда успехи компании стали явью".

 

Там же Игорь и Ирина Битковы пояснили, что в начале 2008 года СЗЛК погасила часть кредитов и впервые не получила от Сбербанка новых, что и спровоцировало временную неплатежеспособность НЦБК, запустив механизм банкротства.

 

Наконец, в октябре Игорь Битков открыто обвинил Сбербанк в попытке рейдерства.

 

 

 

В итоге эта версия причин банкротства стала основной, а оборот "банковское рейдерство" стал расхожим штампом в комментариях пресс-службы СЗЛК.

 

Анализ имеющейся информации не позволяет сделать однозначный вывод об истинном характере отношений между Северо-Западным банком Сбербанка России и владельцами СЗЛК. Тем не менее можно уверенно утверждать, что версия Битковых не выдерживает проверки фактами.

 

Как уже отмечалось выше, в I квартале 2008 года кредитный портфель СЗЛК не сократился, а напротив, вырос на 120,0 млн. рублей. По имеющимся у КНИА данным, в феврале СЗЛК заключила два новых кредитных договора со Сбербанком РФ на общую сумму 470,0 млн. рублей, из которых было выбрано около половины средств – 244,0 млн. рублей.

 

Таким образом, банк все-таки продолжил перекредитовку СЗЛК. Если бы он вынашивал планы по доведению НЦБК до банкротства, делать это было бессмысленно.

 

По всей видимости, Сбербанк просто оказался первым в череде кредиторов, которым пришлось решать вопрос возврата просроченного долга.

 

 

Если бы 9 апреля СЗЛК все-таки нашла 175,6 млн. рублей и перечислила их Сбербанку, все равно в конце апреля наступал срок погашения около полумиллиона долларов по кредиту Газпромбанка, а в середине мая СЗЛК пришлось бы возвращать более 600,0 млн. рублей ВТБ.

 

 

 

Таким образом, на месте Сбербанка мог оказаться любой из вышеперечисленных финансово-кредитных институтов.

 

25 июня 2008 года в Арбитражный суд Калининградской области поступило ходатайство от британского оффшора Vilda Consult, Ltd. о включении в реестр требований к НЦБК. Аналогичное ходатайство было подано в отношении КФОБ, поскольку Каменногорская фабрика выступила поручителем по договору покупки комбинатом ООО "Светоч".

 

Сумма требований – 3,7 млрд. рублей – автоматически сделала британский оффшор основным кредитором НЦБК и КФОБ, оставив крупнейшим российским банкам, кредитовавшим эти предприятия на протяжении последних восьми лет, – Сбербанку РФ, ВТБ, Газпромбанку, Связь-банку и проч. – роль статистов.

 

Столь эффектное появление Vilda Consult, Ltd., без преувеличения, стало сюрпризом для всех участников процедуры банкротства, кроме руководства СЗЛК, а также их арбитражных управляющих.

 

Попытки некоторых кредиторов разобраться в том, каким образом кредитная задолженность НЦБК в одночасье выросла вдвое за счет обязательств комбината перед британским оффшором, натолкнулись на беспрецедентное сопротивление со стороны руководства СЗЛК. А также – Д.Шуракова, назначенного 14 мая 2008 года временным управляющим комбинатом.

 

СЗЛК во всех своих пресс-релизах, описывая ходатайства об исключении британского оффшора Vilda Consult, Ltd. из реестра требований к НЦБК, настойчиво повторяет, что это необходимо Сбербанку и аффилированному с ним "Альянс-лизингу" для того, чтобы:

 

а) затянуть рассмотрение в арбитражном суде вопроса о введении на НЦБК внешнего управления;

 

б) добиться под предлогом исключения из числа кредиторов Vilda Consult, Ltd. отмены решения первого собрания кредиторов о введении в отношении НЦБК процедуры внешнего управления.

 

При этом спикеры СЗЛК старательно обходят своим вниманием тот факт, что помимо Сбербанка и "Альянс-лизинга" разобраться в том, как в реестр требований к НЦБК попали финансовые претензии загадочного британского оффшора, хотели и другие кредиторы.

 

Публично атаковать их СЗЛК было боязно – например, УФНС по Калининградской области.

 

 

 

Для внешних наблюдателей у СЗЛК есть "легенда" об истории взаимоотношений НЦБК с Vilda Consult, Ltd., которая призвана частично унять любопытство окружающих.

 

Впервые она была озвучена лишь осенью 2008 года, в период рассмотрения в суде вопроса правомочности требований британского оффшора. Согласно этой "легенде", в апреле 2008 года в состав группы СЗЛК вошло ООО "Светоч".

 

Его владельцем де-юре являлась Vilda Consult, Ltd., зарегистрированная на Британских Виргинских островах, которая при этом принадлежит неким неназванным гражданам Германии.

 

Далее, чтобы при пересказе не упустить каких-либо важных деталей, обратимся к первоисточнику.

 

 

Рассказанная в пресс-релизе СЗЛК, а затем растиражированная СМИ история взаимоотношений с несостоявшимся стратегическим партнером содержит множество передергиваний, несоответствий и несуразностей. Они сразу же вылезают наружу, если попытаться копнуть глубже.

 

Главным образом они касаются трех принципиальных моментов:

 

 

 

 

Как указано в постановлении Тринадцатого Арбитражного апелляционного суда от 3 декабря 2008 года, которое вывешено на сайте этого органа, 16 апреля – т.е. всего за 12 дней до подачи СЗЛК ходатайства о введении процедуры наблюдения на Неманском ЦБК – НЦБК и Vilda Consult, Ltd. заключили договор купли-продажи 100%-ной доли в уставном капитале ООО "Светоч" на сумму 3,7 млрд. рублей.

 

Стоит отметить, что никакого документального подтверждения желания партнеров обменяться долями в уставном капитале своих предприятий, КНИА обнаружить не удалось.

 

Если бы таковое желание существовало, то логичнее было заключить договор мены, а не купли-продажи (Более того, если готовился обмен долями, договор с Vilda Consult, Ltd. нужно было заключать не на НЦБК, а на структуры, которым принадлежат доли в его уставном капитале, или, в крайнем случае, на СЗЛК как головную структуру всей группы.).

 

Вместо этого стороны согласовали, что оплата доли производится покупателем в течение 10 (!) дней с момент заключения договора.

 

 

При этом доля в "Светоче" сразу же передавалась покупателю, а не оставалась в залоге у продавца до получения денег. Обеспечением же сделки изначально выступало недвижимое имущество НЦБК (а не доля в уставном капитале).

 

Кроме того, 17 апреля был заключен еще один договор, по которому КФОБ выступила поручителем НЦБК по сделке с Vilda Consult, Ltd.

 

Анализ финансового состояния НЦБК на момент совершения сделки позволяет заявлять, что его руководство не могло и, по всей видимости, даже не собиралось выполнять столь существенное условие сделки, как оплата доли в ООО "Светоч".

 

Так, по данным бухгалтерского баланса на 31.03.2008 – т.е. всего за две недели до оформления договора, – на счету НЦБК было всего 15,981 млн. рублей собственных средств, т.е. около 0,5% от договорной стоимости приобретаемого актива.

 

Есть и другие веские, хоть и косвенные, свидетельства того, что НЦБК не был в состоянии собрать не только 3,7 млрд. рублей, но и 5,0% от этой суммы.

 

9 апреля – всего за неделю до сделки – НЦБК не перечислил Сбербанку РФ очередной платеж в 175,6 млн. рублей. Именно это событие и послужило в итоге поводом для предъявления Сбербанком требований о возврате всех выданных группе СЗЛК кредитов – всего примерно на 1,0 млрд. рублей (т.е. в три с лишним раза меньше, чем сумма сделки с Vilda Consult, Ltd.). Случилось это 24 апреля 2008 г. – за два дня до истечения сроков оплаты доли в ООО "Светоч".

 

Очевидно, что если НЦБК располагал хоть какими-то средствами, то в первую очередь он бы урегулировал свои отношения с главным кредитором – Северо-Западным банком Сбербанка России, не доводя дело до кросс-дефолта по своим обязательствам.

 

Здесь же мы видим, что предприятие, не способное аккумулировать у себя на счету 175,0 млн. рублей, берет дополнительное обязательство заплатить в 20 раз большую сумму в 10-дневный срок под гарантии собственного имущества.

 

Сумму сделки – 3,7 млрд. рублей – СЗЛК практически никак не комментирует и не обосновывает.

 

В пресс-релизе от 13 ноября 2008 года лишь упомянуто, что, помимо производственных активов, в этой сумме учтены складские запасы, торговая марка "Светоч" и перспективы получения 1,5%-ной доли рынка тетрадей.

 

Между тем на апрель 2008 года 3,7 млрд. рублей составляли более $150,0 млн. – по любым меркам вполне приличный капитал.

 

Согласно официальной позиции СЗЛК, "Светоч" является крайне выгодным приобретением.

 

 

Однако напомним, что "пиар" такой "выгодной" сделки СЗЛК начала лишь осенью 2008 года. После того как Сбербанк и "Альянс-Лизинг" попытались в арбитражном суде оспорить появление британского оффшора в числе кредиторов.

 

Если покупка действительно была столь выгодна для НЦБК, то возникает закономерный вопрос. Почему пресс-служба СЗЛК, которая не оставляет без внимания даже такие информационные поводы, как изменение рисунка обложки производимых тетрадей, не выпустила соответствующий пресс-релиз в апреле, когда был подписан договор? КНИА постаралось разобраться, что за 3,7 млрд. рублей в реальности приобретал НЦБК.

 

Про ООО "Светоч" и его производственные показатели известно достаточно мало.

 

На момент сделки – апрель 2008 года – компания базировалась в Санкт-Петербурге, производственные площади арендовала у Ленинградского электромеханического завода (ЛЭМЗ) и некоторых других предприятий. Значительную часть продукции производила по аутсорсингу.

 

Таким образом, можно смело утверждать, что у "Светоча" не только не было собственной производственной площадки, но он также не располагал собственным производственным оборудованием в необходимом объеме.

 

Согласно сведениям газеты РБК daily, в 2004 году (последний год, когда компания отчиталась публично, так как еще имела правовую форму ОАО) выручка "Светоча" составила всего 256,0 млн. рублей, а стоимость всех активов – 156,0 млн. рублей.

 

Для сравнения – балансовая стоимость активов самого НЦБК составляет около 6,0 млрд. рублей.

 

По информации, опубликованной "Ведомостями" ("Светоч" сдает тетради // Ведомости – Санкт-Петербург. 08.04.2008.) со ссылкой на тогдашнего председателя совета директоров компании А.Кузьмина, в 2007 году выручка "Светоча" составила примерно 240,0 млн. рублей – т.е. незначительно сократилась по сравнению с 2004 годом.

 

По данным бухгалтерской отчетности ООО "Светоч", которые удалось разыскать КНИА, балансовая стоимость активов фирмы на начало 2008 года составляла 144,0 млн. рублей – т.е. примерно в 25 с лишним раз меньше суммы покупки этого актива НЦБК.

 

При этом большую часть балансовой стоимости активов составляла готовая (нераспроданная) продукция – канцелярские товары (60,0 млн. рублей) и дебиторская задолженность (40,3 млн. рублей).

 

Кроме того, "Светоч" сам был должен поставщикам и контрагентам около 103,0 млн. рублей.

 

 

 

По словам уже упомянутого председателя совета директоров компании А.Кузьмина, на долю тетрадей в 2007 году пришлось около 25,0% выручки "Светоча", или примерно 60,0 млн. рублей.

 

По всей видимости, это и есть стоимостное выражение 1,5% российского рынка тетрадей, о котором говорила СЗЛК в своем пресс-релизе!

 

При уровне рентабельности в 10,0-15,0%, которые эксперты называют как ориентир для "тетрадного" направления бизнеса "Светоча", срок окупаемости приобретенного СЗЛК актива должен составить при самых оптимистических подсчетах более четырех веков – 411 лет!

 

И даже при декларируемом СЗЛК коэффициенте прибыли в 42,9%, который не подтверждается данными бухгалтерских балансов, срок окупаемости все равно составит около 150 лет – т.е. запредельный для бизнес-планирования временной горизонт.

 

Обоснование суммы сделки приобретением вместе с активами "Светоча" торговой марки также выглядит надуманным.

 

Универсальной методики оценки бренда не существует. Тем не менее, можно оперировать рейтингами известных маркетинговых агентств.

 

В частности, несколько лет подряд ТОП-40 российских брендов составляет международное агентство Interbrand Zintzmeyer & Lux AG.

 

Согласно его рейтингу за 2007 год, например, такой бренд, как "РУСАЛ", "стоит" около $70,0 млн., ВТБ – $77,0 млн., известная пивная торговая марка "Клинское" – $78,0 млн.

 

Если бы бренд "Светоч" стоил хотя бы половину от 3,7 млрд. рублей, за которые Vilda Consult, Ltd. продала компанию НЦБК, это автоматически обеспечило бы ему место в ТОП-40 крупнейших российских брендов.

 

Обстоятельные и долгие поиски аналитиков КНИА обоснований оценки в 3,7 млрд. рублей такого актива, как "Светоч", в итоге привели лишь к одному правдоподобному объяснению. Причем подсказка нашлась в пресс-релизе СЗЛК от 18 августа 2008 года.

 

Расписывая свою "безупречную" кредитную историю, компания отметила, что на 24 апреля 2008 года – т.е. на момент получения требования Сбербанка РФ – кредитная нагрузка СЗЛК составляла 3,695 млрд. рублей.

 

Это значит, что фиксация долга НЦБК перед Vilda Consult, Ltd. в размере 3,7 млрд. рублей автоматически позволяла британскому оффшору получить как минимум 50,03% голосов на будущем собрании кредиторов.

 

Самым интересным вопросом во всей описанной выше коллизии, без сомнения, является следующий. Кто эти неназванные "немецкие инвесторы", которым владельцы СЗЛК фактически подарили контроль над процедурой банкротства НЦБК и КФОБ, обеспечив большинство голосов на собрании кредиторов?

 

В рамках сугубо журналистского расследования дать на него исчерпывающий ответ не представляется возможным. Тем не менее КНИА обнаружило множество нестыковок в "легенде" СЗЛК о длительных отношениях с "немецкими партнерами".

 

Прежде всего, Vilda Consult, Ltd. стала собственником "Светоча" буквально за несколько дней до продажи этого актива НЦБК.

 

В частности, в арбитражный суд были представлены документы о том, что 10.04.2008, 10.04.2008 и 15.05.2008 (очевидно, в постановлении суда опечатка и следует читать 15.04.2008. – Прим. КНИА) Vilda Consult, Ltd. купила100%-ную долю ООО "Светоч" у трех собственников – физических лиц – Щепеткова М.Г., Земцовского А.В. и Баткина И.А. Все три – бывшие топ-менеджеры "Светоча".

 

Как видно, переговоры, которые СЗЛК якобы вела с Vilda Consult, Ltd. С конца 2006 года, были бессмысленными – в это время "Светоч" принадлежал отнюдь не немецким, а российским инвесторам.

 

Еще одна интересная деталь – договор с НЦБК от имени "немецких" собственников британского оффшора подписала гражданка Кипра Атина (Афина) Георгиу.

 

И, наконец, интересы Vilda Consult, Ltd. в судах представляет адвокат Петр Вьюнов, также известный как генеральный директор архангельского ООО "Центр защиты прав граждан". По странному совпадению именно с Архангельском неразрывно связаны как гендиректор СЗЛК Игорь Битков (оттуда генетически выросла группа СЗЛК), так и арбитражные управляющие НЦБК и КФОБ – Дмитрий Шураков и Константин Дудоладов.

 

Обращение владельцев СЗЛК в арбитражный суд 28 апреля 2008 года с ходатайством о введении в отношении НЦБК и КФОБ процедуры наблюдения фактически позволило им взять под свой контроль начало процесса банкротства этих предприятий.

 

Как отмечают эксперты в области корпоративного права, ключевым моментом в обеспечении этого является назначение лояльного арбитражного управляющего. Весь ход дальнейших событий доказывает, что СЗЛК в этом преуспела.

 

Однако уже в сентябре, после первого собрания кредиторов НЦБК, процесс банкротства начал приобретать черты острого конфликта между СЗЛК, арбитражным управляющим комбината Д.Шураковым и Vilda Consult, Ltd., с одной стороны, и частью кредиторов, прежде всего Сбербанком и "Альянс-лизингом" – с другой.

 

В пресс-релизах СЗЛК суть последовавших судебных прений в основном сводилась к тому, что Сбербанк пытался "продавить" решение о переходе от процедуры наблюдения сразу же к конкурсному производству (т.е. ликвидации НЦБК и распродаже его активов), в то время как собрание кредиторов высказалось за введение внешнего управления.

 

В реальности выбор стадий банкротства был далеко не основным камнем преткновения, хотя в обещание СЗЛК расплатиться с долгами в период внешнего управления никто из экспертов и наблюдателей не верил.

 

 

 

Общая кредиторская задолженность НЦБК составляет почти 8,0 млрд. рублей, т.е. сумму, сопоставимую с двумя годовыми выручками (не прибылью) всей группы СЗЛК в 2007 году.

 

Главным образом Сбербанк и "Альянс-лизинг" не устраивало то, как временный управляющий Д.Шураков выполнил свои обязанности в период наблюдения. А именно – как он провел анализ финансового состояния НЦБК и работу по выявлению признаков фиктивного либо преднамеренного банкротства.

 

По мнению этих кредиторов, и то и другое было сделано с нарушением существующих методик, поверхностно и не заслуживало доверия. Поставить эти вопросы на первом собрании кредиторов, которое состоялось 2 сентября, по всей видимости, было проблематично.

 

В условиях, когда принятие всех решений фактически определялось позицией одного кредитора – Vilda Consult, Ltd. – и для убедительности подкреплялось голосами аффилированных с должником юрлиц, перед которыми у НЦБК были непогашенные финансовые обязательства (в частности, СЗЛК и "СЗЛК-Финанс"), заслушивание отчета арбитражного управляющего превратилось в пустую формальность.

 

В связи с этим в Арбитражном суде Калининградской области и возникли ходатайства о проведении независимой экспертизы на предмет обнаружения признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, поданные Сбербанком и "Альянс-лизингом".

 

Их пресс-служба СЗЛК постаралась выдать за очередную попытку затягивания решения о введении внешнего управления на НЦБК. Против ходатайств консолидированно выступили представители СЗЛК и Vilda Consult, Ltd., а также временный управляющий НЦБК Д.Шураков.

 

Арбитражный суд почему-то принял решение удовлетворить просьбу кредиторов лишь частично и назначил экспертизу на предмет обнаружения признаков только фиктивного банкротства. Экспертиза показала ровно то, что и так все знали, а именно: НЦБК действительно не способен отвечать по своим финансовым обязательствам в полном объеме.

 

Между тем более интересные вопросы – имеются ли в действиях руководства НЦБК признаки преднамеренного банкротства, и является ли сделка по покупке ООО "Светоч" фиктивной – формально так и остались без ответа. В итоге 18 ноября 2008 года арбитражный суд все-таки ввел на НЦБК внешнее управление сроком на один год, назначив арбитражным управляющим все того же Д.Шуракова.

 

13 мая 2009 г. Арбитражный суд Калининградской области признал НЦБК банкротом и принял решение о введении в отношении него процедуры конкурсного производства.

 

Спустя несколько месяцев Следственное управление при УВД по Калининградской области возбудило два уголовных дела по факту хищения денежных средств Сбербанка и «Газпромбанка», предоставленных в виде кредитов Неманскому целлюлозно-бумажному комбинату в 2004-2008 гг. Оба дела возбуждены по признакам ч. 4 ст. 159 УК РФ – мошенничество в особо крупном размере.

 

В то же время в начале 2010 г. Арбитражный суд Калининградской области принял решение отказать в удовлетворении требований банка ВТБ к «Неманскому ЦБК» о возвращении в собственность компании Vilda Consult LTD 100%-й доли в уставном капитале ООО «Светоч» и признании недействительным обязательства НЦБК по оплате доли в ООО «Светоч» в сумме 3,7 млрд рублей.

 

Ранее банк обратился в Арбитражный суд, полагая, что сделка купли-продажи доли является мнимой. В обоснование требований банк указал на очевидную несоразмерность номинальной стоимости доли (20 млн рублей) и цены ее продажи (3,7 млрд рублей). Со стороны «Неманского ЦБК» отсутствовали какие-либо действия, свидетельствующие о действительном намерении исполнить обязательства по оплате доли, так как отсутствовала объективная возможность по ее уплате. Согласно данным бухгалтерского баланса на 31 марта 2008 года общая стоимость активов «Неманского ЦБК» составляла 1,2 млрд рублей.

 

По мнению банка, целью сторон оспариваемой сделки являлось возникновение правовых последствий в виде прав требования, включенных в реестр кредиторов, чтобы при банкротстве НЦБК оффшорная компания Vilda Consult LTD имела преимущество перед иными конкурсными кредиторами как по количеству голосов, так и по качеству требований. (НЦБК обратился в Арбитражный суд Калининградской области с заявление о признании его банкротом 28 апреля 2008 года, спустя всего 12 дней после сделки с оффшором.)

 

Однако Арбитражный суд Калининградской области не поддержал аргументы ВТБ. По мнению суда первой инстанции, сделка считается мнимой, если все стороны, участвующие в ней, не имеют намерений ее исполнять или требовать ее исполнения. Однако по оспариваемой сделке оборудование ООО «Светоч» перевезено в производственные помещения «Неманского ЦБК» и эксплуатируется комбинатом. Кроме того, завышение стоимости доли при ее продаже само по себе не является основанием для признания сделки недействительной.

 

Вместе с тем, другому кредитору — Газпромбанку — удалось добиться признания сделки по покупке ООО "Светоч" недействительной. 9 апреля соответствующее решение приняла кассационная инстанция — Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа (ФАС СЗО). Суд счел действия НЦБК и Vilda Consalt Ltd. недобросовестными и нарушающими права и законные интересы кредиторов и при этом отметил, что сделка заключена с целью незаконного вхождения британского оффшора в состав кредиторов НЦБК для введения процедуры банкротства в ущерб другим кредиторам. В ходе исследования обстоятельств дела суд выяснил, что Vilda Consalt Ltd. стал собственником 100% доли «Светоча» буквально за день до перепродажи этого актива Неманскому ЦБК, выкупив фирму у трех топ-менеджеров всего за 20 млн рублей. 10 апреля 2008 года были куплены 25-процентные пакеты «Светоча» у Земцовского А.В. и Баткина И.А. – за 5 002 265 руб. каждый, а 15 апреля – 50% у Щепеткова М.Г., за 10 005 250 руб. И уже на следующий день, 16 апреля, Vilda Consalt Ltd. перепродал этот актив НЦБК, заработав тем самым, 3,68 млрд руб. Таким образом рентабельность сделки для британского оффшора составила рекордные 18500%. 

 

Признание незаконности сделки по покупке ООО "Светоч" делает возможным изменение и других решений, принятых в процессе банкротства НЦБК. В частности, могут быть отменены все судебные акты, установившие требования Vilda Consult, Ltd. в реестрах должников и пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам другие судебные акты, принятые с учетом позиции британского оффшора.