Автор: гендиректор Центра развития коллекторства, кандидат юридических наук Дмитрий Жданухин.

Решение долговых проблем часто требует максимально сильных способов мотивации к необходимым действиям. Одним из таких способов является демонстрация возможности привлечения к уголовной ответственности гражданина-должника или руководителя организации-должника. При этом важно понимать, что к возврату денег может привести и правильно показанная реальность уголовного преследовании, и, в редких случаях, собственно привлечение к уголовной ответственности. В любом случае, необходимо разобраться с тем, когда возможна уголовная ответственность должников.

В период кризиса многие предприниматели оказались перед выбором: терять свои деньги или воспользовавшись определенными юридическими схемами противодействовать взысканию образовавшихся долгов. Мы оставим в стороне случаи, когда сами долги появились в результате преступных действий (мошенничества и иных хищений), т.к. в современных сложных экономических условиях более распространены ситуации именно преступного противодействия взысканию стандартными юридическими методами (иск, заявление о банкротстве и т.д.).

Можно выделить основные и дополнительные способы противодействия взысканию задолженности. К основным, т.е. обеспечивающим для должника возможность не отдавать имущество и денежные средства кредитору, мы отнесем:

— вывод активов из компании-должника в иные, контролируемые теми же фактическими руководителями, организации;
— инициацию и контроль хода банкротства с помощью создания «искусственного» кредитора;
— фактические сокрытие активов за счет удаленности их нахождения (счета в оффшорах, имущество за рубежом и т.д.) или невозможности идентификации (перебивка номеров станков и т.п.).

Дополнительные способы противодействия направлены на затягивание времени или облегчение выполнения основных пунктов антиколлекторского плана и к ним относятся:

— искусственное затягивание судебных процессов;
— уклонение от контактов с кредиторами и затруднение передачи информации ликвидаторам и арбитражным управляющим, связанным с должником;
— разворачивание PR-компании против кредитора (например, постановка вопроса о кредитном рейдерстве, неэтичности либо даже незаконности позиции кредитора);
— коррупционное противодействие взысканию (своего рода, «шантаж» кредиторов с помощью «связей» в правоохранительных и других государственных органах).

Итак, рассмотрим использование основных и дополнительных способов уклонения по погашения задолженности и противодействия взысканию с анализом конкретных примеров (при рассмотрении реальных случаев речь идет только о возможности совершения описываемых действий и личном мнении автора по их поводу, т.к. решений и приговоров по данным случаям пока нет).

Вывод активов из компании-должника в иные, чаще всего, подставные, т.е. специально созданные теми же фактическими руководителями, организации – очень распространенный прием, который используется малым, средним и крупным бизнесом. Например, ОАО «Альянс «Русский текстиль» (головная компания в прошлом одного из крупнейших российских текстильных холдингов) продает региональную дистрибьюторскую сеть (доли в более чем 50 ООО) компании «МаксиТекс» (г. Москва).

На возможно подставной характер «МаксиТекса» указывают следующие моменты: компания создана, по слухам, бывшими сотрудниками Альянса «Русский текстиль»; в объявлениях о приеме на работу часто указывается, что работодатель Альянс «Русский текстиль» — «МаксиТекс»; используется один и тот же склад и т.д. Пока не установлено была ли произведена адекватная оплата переданных долей организаций. Стоит отметить, что дистрибьюторская сеть была важным конкурентным преимуществом Альянса «Русские текстиль» и именно в региональных предприятиях были сосредоточены складские остатки, которые, по мнению экспертов рынка, могут стоить больше, чем производственные предприятия, входящие в холдинг (Тейковский и Камышинский ХБК).

В описанном примере видно, что для вывода активов из компании-должника могут использоваться мнимые сделки, т. е. совершенные лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия (ст. 170 ГК РФ). Сразу стоит отметить, что в целях противодействия уклонению такие действия можно квалифицировать как мнимые в рамках гражданского процесса либо в отдельных случаях оценивать их с точки зрения наличия признаков состава преступления (ст. 159 УК РФ «Мошенничество», ст. 177 УК РФ «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности», ст. 196 УК РФ «Преднамеренное банкротство» и др.).

В отличие от простого вывода активов второй распространенный способ – «контролируемое банкротство» — обычно используют в тех случаях, когда необходимо скрыть от взыскания недвижимость или целые имущественные комплексы и ожидается активная юридическая работа по взысканию стороны кредиторов. По сути, должник подает заявление о собственном банкротстве для того, чтоб перехватить у кредиторов инициативу, а значит, чаще всего, и контроль за процедурой банкротства. Важнейшим моментом в применении этого способа уклонения от взыскания является создание «искусственного» кредитора, т.е. контролируемой теми же лицами, что и должник организации, у которой на основании фиктивных документов появляются права требования на крупные суммы к организации-должнику.

Примером «контролируемого банкротства», судя по сообщениям СМИ, может служить ситуация с Северо-Западной лесопромышленной компанией (СЗЛК), которой принадлежали Неманский ЦБК и Каменногорская фабрика офсетных бумаг. Фактических руководителей этой организации (семью Битковых) публично обвиняют в том, что, кроме создания «пирамиды», т.е. постоянного привлечения кредитных средств без адекватных вложений в действующие предприятия, они продолжительное время успешно контролировали ход банкротства наиболее крупных организаций, входивших в холдинг.

Контроль достигался за счет того, что внезапно для кредиторов, среди которых Сбербанк, Газпромбанк, Связь-банк и др., появилась оффшорная компания Vilda Consult Ltd., которая документально подтвердила то, что является крупнейшим кредитором СЗЛК. При этом долг появился весьма странным образом: Vilda Consult Ltd. продала по, вероятно, сильно завышенной цене компании-должнику ООО «Светоч» (небольшую питерскую фабрику по производству тетрадей). Так у оффшорной компании появились права требования на 3,7 млрд рублей и возможность в качестве крупнейшего кредитора диктовать свои условия в ходе процедуры банкротства.

Стоит отметить, что в деле СЗЛК активно применяются и дополнительные способы противодействия взысканию. Например, при серьезном PR-сопровождении распространяется адресованное банкам предложение по реструктуризации, по которому создается единая компания, а 100 % ее акций передается кредиторам. Такой ход, по моему мнению, является примером псевдо-реструктуризации, т.к. банкам-кредиторам воспользоваться таким предложением весьма сложно. Представьте себе компанию, где для управления должны между собой договариваться Сбербанк, Газпромбанк и другие кредитные организации, а также необходимо учитывать мнение такого «сомнительного» кредитора как Vilda Consult Ltd. Псевдо-реструктуризация может использоваться для затягивания процесса решения долговой проблемы и привлечения общественной поддержки.

В качестве третьего основного способа противодействия взысканию мы назвали фактическое сокрытие активов. Примером такого рода действий должников может быть следующая история. Есть вероятность, что весной этого года сотрудники Тейковского хлопчато-бумажного комбината (входил в группу компаний Альянс «Русский текстиль») занимались непрофильной работой, а именно «перекрашивали» станки, чтобы те средства идентификации заложенного имущества (инвентарные номера и т.д.), на которые ориентировались банки, невозможно было обнаружить. Кредиторам, которые будут требовать обращения взыскания на это имущество, можно будет сказать, что они ошибаются и это совершенно другие станки. К сожалению, в нашей практике есть примеры, когда такой прием вводил в заблуждение даже суд.

Примером, когда удаленность имущества является фактором мешающим взысканию, может быть ситуация с одним из крупнейших поставщиков бананов – компанией «Сорус», которая допустила облигационный дефолт. Дело в том, что одним из активов организации являются плантации в Эквадоре и, естественно, кредиторам трудно до них добраться, хотя кроме географической удаленности, для противодействия взысканию задолженности могут использоваться и описанные выше юридические механизмы.

Наличие достаточно простых, но надежных, на первый взгляд, схем противодействия взысканию вынуждает банки часто максимально жестко защищать свои интересы. При этом некоторые эксперты отмечают, что кредитные организации пытаются компенсировать потери от одних сделок за счет эффективной реализации возможностей в других случаях. Один из вариантов такого поведения получил название «кредитного рейдерства», т.к. банк, воспользовавшись проблемной ситуацией, через юридические процедуры забирает имущество должника по, возможно, заниженной цене. Учитывая опыт защиты интересов банков, нам сложно оценить насколько часто применяется такая тактика, но, видимо, основания для появления термина были. Хотя одновременно видны попытки использовать обвинение в «кредитном рейдерстве» для PR-сопровождения противодействия взысканию, ведь даже ситуацию с Альянсом «Русскией текстиль» пытались представить как попытку банков поживиться имуществом «слабого» должника (статья «Кредитное рейдерство» на портале Право.ру http://www.pravo.ru/review/view/12918/ ).

Если рассматривать менее спорные способы противодействия описанным приемам уклонения от погашения задолженности, то необходимо вспомнить о распространении методов корпоративного коллекторства, а особенно PR-сопровождения взыскания. Эта технология заключается в том, что с помощью возможности точечного и массового информирования о недобросовестности (доказанной или вероятной) по отношению к кредиторам ставится под вопрос успешная предпринимательская деятельность организаций, которые созданы фактическими руководителями организаций-должников на базе выведенных активов. Иными словами, с помощью, своего рода, «законного» шантажа лица, связанные с проблемным долгом, ставятся перед выбором: погасить старый долг, от взыскания которого они успешно уклоняются или уже уклонились, либо рисковать тем, что текущие контрагенты и партнеры будут вынуждены прекратить с ними сотрудничество.

К сожалению, одним из условий погашения задолженности в таких случаях является сохранение в тайне информации о долговой проблеме и ее разрешении, поэтому мы можем предложить только поверить на слово по поводу того, что есть реальные примеры успешных взысканий с помощью описанных методов.

Кроме развития корпоративного коллекторства защите интересов кредиторов может способствовать повышение эффективности применения ст. 177 УК РФ «Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности». Дело в том, что данный состав позволяет квалифицировать рассмотренные способы уклонения (прежде всего, вывод активов) как юридическое или фактическое сокрытие имущества или денежных средств, которое обеспечивает невозможность принудительного исполнения судебного решения и в случае наличия задолженности в сумме более 250 000 рублей привлекать виновных к уголовной ответственности.

Также важным моментом является совершенствование практики применения законодательства о банкротстве и особенно новых норм, которые касаются ответственности руководителей и собственников организаций-банкротов, а также оспаривания подозрительных сделок. К сожалению, в настоящее время часто можно наблюдать ситуацию, когда даже возможности действующего законодательства используется не в полной мере, не говоря уж о таких инновационных технологиях, как корпоративное коллекторство.