Россия вошла в пятерку стран, лидирующих по распространенности преступлений против бизнеса. Об этом говорится в исследовании, составленном аудиторской компанией PricewaterhouseCoopers (PwC) по результатам исследования данных из 54 стран, сообщает РБК.

Обзор PwC носит название «Противодействие мошенничеству: какие меры принимают компании?». Как пояснили авторы исследования, преступлениями в данном случае называются действия, которые квалифицированы в качестве таковых самими компаниями, а не правоохранительными органами, и необязательно оформленные в уголовные дела.

Как отмечается в обзоре, в 2016–2017 гг. в России резко увеличилось число компаний, столкнувшихся с экономическими преступлениями. Так, в исследовании 2015 г. о фактах мошенничества заявляли 48% респондентов, в новом — 66%. Для исследования 2018 г. в России было опрошено 210 компаний (в предыдущем опросе их было 120).

По этому показателю Россию опережают лишь три страны — Франция, Кения и ЮАР (РФ делит четвертое место с Угандой). Два года назад Россия занимала в подобном рейтинге восьмое место. Однако резкий рост случаев мошенничества за прошедший период был отмечен не только в России, но и во всем мире: на глобальном уровне доля таких сигналов выросла с 36 до 49%. Как признают авторы исследования, из данных PwC невозможно сделать однозначный вывод, растет ли объективный уровень экономической преступности или повышается выявляемость ее компаниями.

В России самыми часто совершаемыми экономическими преступлениями стали незаконное присвоение денег, взяточничество и коррупция, а также мошенничество при закупках товаров, работ или услуг.

Основной ущерб бизнесу от экономических преступлений заключается в финансовых потерях и утрате активов, следует из обзора PwC. Так, в России 22% респондентов из числа компаний, столкнувшихся с экономическими преступлениями в 2016–2017 гг., указали, что понесенный убыток от этих преступлений превысил 1 млн долларов. Для 41% убыток не превысил 100 тыс. долларов.

В исследовании PwC присвоение актива само по себе понимается как экономическое преступление. Однако сопредседатель «Деловой России» Андрей Назаров считает, что в России уголовное преследование по экономическим составам часто становится инструментом в рамках недобросовестной конкурентной борьбы, в результате чего происходит передел собственности. Предпринимателя помещают в СИЗО или под домашний арест без доступа к делам компании, и «обезглавленная» фирма уже не может оставаться на плаву. Подобным образом, утверждает Назаров, полностью или частично потеряли свой бизнес 80% предпринимателей, в отношении которых возбуждались уголовные дела.

Кроме того, компаниям приходится проводить собственные расследования совершенных правонарушений. Только у половины респондентов расходы на эти статьи оказались меньше убытков, вызванных самим преступлением и устранением правонарушения.

Лишь 15% российских компаний из опроса потратили на расследования преступлений сумму, равную размеру понесенного ущерба. Около 22% отметили, что потратили в два—десять раз больше, чем сумма полученного вследствие преступления убытка. Таким образом, косвенный ущерб бизнесу от экономического преступления может более чем вдвое превышать размер прямого ущерба.

Угроза изнутри

48% российских респондентов указали, что среди мошенников преобладают сотрудники их же компаний. Количество назвавших внешних мошенников в качестве основной угрозы выросло с 33% в 2016 году до 39% в 2018 году.

И в России, и в мире экономические преступления совершают преимущественно руководители среднего звена (47 и 37% соответственно). При этом за последние два года в России увеличилась доля мошенников среди топ-менеджеров — с 15 до 39%. Руководители младшего звена совершают 14% преступлений.

По мере все большей интеграции высоких технологий в повседневную жизнь они используются не только для мониторинга экономической преступности, но и для совершения преступлений, следует из обзора. В России 26% респондентов указали на хакеров как на одну из основных угроз, но это меньше общемирового показателя — 31%.

Прогнозы на будущее

В своем исследовании PwC также приводит ожидания российского бизнеса в отношении угроз, с которыми они могут столкнуться в ближайшие два года. В четверку главных вошли мошенничество при закупках товаров и услуг (16%), киберпреступления (15%), взяточничество и коррупция (15%) и незаконное присвоение активов (9%).

По данным портала правовой статистики Генпрокуратуры, число экономических преступлений в России снижается с 2015 г. (112,4 тыс.) и в 2017 г. составило 105 тыс. При этом количество представших перед судом обвиняемых в совершении преступлений имущественного и экономического характера (в том числе краж, грабежей, приобретения и сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем) со статусом предпринимателя или руководителя составляет около 6–8 тыс. в год, отмечается в исследовательском отчете Института проблем правоприменения «Уроки либерализации: отправление правосудия по уголовным делам в экономической сфере в 2009–2013 гг.».

Две разных статистики

Как полагает ряд российских экспертов, компании очень редко дают огласку экономическим преступлениям, особенно если это разовые точечные конфликты, или если может пострадать репутация фирмы. Как правило, они обращаются в правоохранительные органы только в случаях с запредельно высокой суммой ущерба, либо если это переросло в системную проблему. В других вопросах компании стараются решить проблему самостоятельно, привлекать специалистов на аутсорсинг, пользоваться услугами консалтинговых компаний.

То, что Россия находится на очень высоком месте в рейтинге PwC, объясняется двумя факторами, считает ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения (Санкт-Петербург) Кирилл Титаев. Во-первых, в России очень зарегулированная экономика и не очень высокая культура рыночной экономики, что создает все условия для большого числа таких преступлений. Во-вторых, в России «в дискурсивной плоскости» высок уровень криминализации событий экономической жизни: то, что в одних странах воспринимается как нормальный трудовой конфликт, в России гораздо чаще будет описываться в терминах Уголовного кодекса, говорит эксперт.

Как отмечает Ирина Четверикова, младший научный сотрудник того же института, данные опросов жертв преступлений могут помочь с оценкой динамики преступности в экономической сфере (в отличие от официальной статистики, которая сильно подвержена влиянию системы учета).