Воровать стали больше

В кризис мошенникам приходится вдвойне сложней: с одной стороны, большинство компаний терпят убытки, и воровать практически нечего, а с другой – руководители и владельцы предприятий, оптимизируя бизнес, выявляют налаженные схемы вывода денег из компании и пресекают их. Иными словами, в условиях экономического роста, когда эффективному корпоративному управлению придавалось небольшое значение, случаи недобросовестных действий оставались незамеченными – зачастую по той причине, что высокий уровень прибыли позволял покрывать убытки от мошенничества за счет доходов. А с наступлением экономического спада убытки от мошенничества стали более заметными, и, кроме того, компании начали более тщательно анализировать структуру затрат и выяснять причины ухудшения своих показателей.

И тем не менее, как отмечают форензик-консультанты (forensic accountants, специалисты-аудиторы, занимающиеся финансовыми расследованиями), с наступлением кризиса «воровать в России стали больше». Так, проведенный PricewaterhouseCoopers опрос представителей ведущих российских предприятий показал, что в прошлом году от экономических преступлений пострадал 71% российских компаний, тогда как в 2007-м о случаях мошенничества заявили лишь 59% респондентов (PwC проводит такого рода опросы раз в два года).

Людмила Гречаник, директор группы «Форензик» КПМГ (российского подразделения международной аудиторской фирмы KPMG), также уточняет, что в последнее время участились обращения руководства и хозяев предприятий с просьбой провести финансовое расследование. И, кроме того, потери компаний от мошенников – если сравнивать с показателями работы предприятия (прибыль, выручка) – заметно выросли.

Бухгалтеру тоже хочется красоты

Самые простые способы, которыми чаще всего пользуются мошенники,— это во-первых, покупка несуществующих услуг (консалтинга, маркетинга, ремонта, обслуживания), а во-вторых – манипуляция ценами при заключении договоров с поставщиками/покупателями. Менеджеры, отвечающие, к примеру, за закупки, могут завышать закупочные цены на сырье, получая за это "откаты". По данным КПМГ, средний "откат" составляет 5-10% от закупаемых товаров и зависит от отрасли, суммы и количества посредников, участвующих в цепочке. PwC обращает в этой связи внимание на то, что в России исторически посредничество играет большую роль в бизнесе – без него практически не обойтись при получении сертификатов, лицензий, организации дистрибьютерской сети. «А чем больше посредников – тем больше вероятность мошенничества»,— резюмируют в PwC.

С наступлением кризисных времен схемы наживы, по наблюдениям форензик-специалистов, стали гораздо менее изощренными: если раньше выстраивались хитроумные цепочки из подставных фирм, оффшоров, обналичивающих компаний, перекрестного владения, то теперь все гораздо проще. Подавляющее большинство мошенничеств совершается либо вообще в открытую (забирают деньги из кассы или вывозят товары со склада), либо с использованием одной обычной посреднической конторы, зарегистрированной прямо на сотрудника предприятия (в крайнем случае – на подставное лицо). И этот посредник зарабатывает на закупках сырья/материалов или продажах готовой продукции, оставляя себе львиную долю маржи. Единственное, на что все же еще хватает сообразительности у мошенников – взять для компании-посредника название, похожее на наименование основной конторы – чтобы, к примеру, контрагенты ничего не заподозрили.

Конфликт интересов в том или ином виде есть практически на каждом предприятии. «Хотя многие руководители могут быть на 100% уверены в своих подчиненных, тем не менее, у ключевых сотрудников нередко обнаруживается «параллельный бизнес» на стороне. Это может быть компания-поставщик, покупатель или прочая компания, через которую прогоняются денежные потоки. По нашим данным, конфликт интересов встречается в 90% случаев», – комментирует ситуацию Гречаник.

Вот один типичный случай из практики группы «Форензик» КПМГ: международный холдинг после приобретения российской компании попросил провести исследование репутации субподрядчиков, их менеджмента и акционеров. В процессе работы были выявлены реальные бенефициары субподрядчиков, часть из которых, как оказалось, связана с менеджментом российской компании. Как тактично отмечают в КПМГ, проведенное ими исследование позволило клиенту «скорректировать свои взаимоотношения с субподрядчиками».

Третьей (после покупки несуществующих услуг и манипуляции ценами) наиболее популярной сферой оттачивания мастерства у экономических преступников по-прежнему остается финансовая – все, что касается движения денежных средств, кассово-денежных операций и т п. И здесь в последнее время тоже используются самые незатейливые методы: банальное воровство из кассы или элементарное перечисление денег «непонятно куда».

А ведь буквально еще пару лет назад бухгалтеры (как правило, в такого рода операциях они непременно принимают участие) проявляли хоть какую-то изобретательность. Вот, например, случай из практики расследований PricewaterhouseCoopers. Крупная компания выдавала своим сотрудникам корпоративные дебетовые карты. На карты авансом зачислялись определенные суммы, предназначенные на оплату командировочных, представительских и прочих расходов. Впоследствии сотрудник представлял отчеты о потраченных суммах. Когда он увольнялся, эта дебетовая карта у него изымалась и сдавалась в банк. Однако одна из сотрудниц бухгалтерии решила дать картам уволенных сотрудников «вторую жизнь». Она не сдавала их в банк, а продолжала перечислять на их счета авансовые платежи, которые затем успешно материализовывала через банкомат. При одной из очередных внутренних проверок руководство заинтересовалось, почему объем авансовых платежей, по которым не предоставлена отчетность, столь велик. К тому времени изобретательная бухгалтер на вырученные деньги уже успела себе сделать две пластические операции. И теперь, видимо, борется за звание «мисс Колыма».

Или же вот пример бухгалтерской «смекалки», который привела Гречаник из КПМГ. Главный бухгалтер, проработавшая более 10 лет в компании, перечисляла деньги на «свои» компании-однодневки, а затем в банковских выписках физически изменяла графу «назначение платежа» – вписывая туда налоговые перечисления (замазывала корректором надпись, сверху печатала «налоговый платеж» и делала ксерокопию). За три года она смогла таким образом присвоить порядка 500 тыс. долларов.

Самое интересное, что вскрылись эти махинации совершенно случайно. В фирму пришел новый генеральный директор. Однажды он обратил внимание на факс, который главный бухгалтер отправляла в страховую компанию – о «прикреплении» к корпоративному медстрахованию своей дочери. Гендиректору это не понравилось, и он прямиком направился к форензик-специалистам. После тщательного изучения всей финансовой документации они обнаружили, что по целому ряду регулярно перечисляемых налоговых платежей отсутствуют платежные поручения. Реквизиты в отчетности есть, назначение указано, а платежек нет. Дальнейшие шаги были делом «техники».

Черный элемент

Что касается отраслей, то здесь наиболее криминализированными с точки зрения экономики по-прежнему остаются нефтегазовая, строительная и банковская. Как развиваются события в еще одной популярной у мошенников, развлекательной сфере (главным образом, речь идет о казино), сейчас оценить пока сложно – «белые зоны» по новым законам еще только на стадии становления, а в деятельности «черных» — скорее преобладает составляющая уголовной преступности, нежели экономической.

Впрочем, и в нефтегазовом бизнесе, как рассказывают форензик-специалисты, инспекторы, проводящие финансовые расследования, зачастую подвергаются серьезной опасности, даже физической. Люди зачастую зарабатывают там очень легкие, и очень большие деньги. И когда им перекрывают доступ к этим деньгам, они, как несложно догадаться, «очень расстраиваются». Самый распространенный способ «заработать» в нефтегазовой сфере – покупка услуг «сервисных компаний» – тех, которые устанавливают, обслуживают, ремонтируют бурильные установки, трубопроводы итп. Таких компаний по бухгалтерской документации может быть и 10, и 20, а в действительности – сколько их было и какие работы они произвели (если произвели вообще), выяснить практически невозможно. Бухгалтерия, одним словом, живет своей жизнью, а реальное производство – своей.

В строительстве также широко используется практика найма существующих только на бумаге подрядных организаций. Но здесь они используются, главным образом, для вывоза гигантского количества мусора, а также для неоднократного выравнивания одних и тех же поверхностей, разгона облаков и высушивания намокшего от дождя бетона.

Банки в подавляющем большинстве случаев интересны мошенникам как место для обналичивания денег, перевод их в «черный нал». Банковский «черный элемент» непременно присутствует практически в любой цепочке схемы экономического преступления. Наделавшие в последнее время много шума истории с выдачами «невозвратных» кредитов встречаются гораздо реже. С другой стороны, как говорит Гречаник, наличие «черной кассы» — стопроцентная прямая дорога к началу воровства в любой компании. Как только деньги становятся «черными», часть из них непременно будет «потеряна».

Налоговая армия спасения

Форензик-специалисты отмечают ряд новых тенденций в сфере своих услуг. Так, крайне популярно сейчас стало заказывать финансовые расследования параллельно с due diligence – на этапе переговоров при заключении сделки по покупке той или компании. Если в ходе due diligence анализируются, главным образом, общие риски, то при форензик-исследовании проводится проверка и сопоставление конкретных документов, фактов, договоров и даже слухов. Его результаты помогают более адекватно оценить объект предполагаемой покупки. Чаще всего форензик-специалистов в таком случае вызывают для того, чтобы «сбить» цену сделки. Но порой оказывается, что от покупки нужно немедленно отказываться – если, конечно, еще не поздно.

Людмила Гречаник привела пример, когда после проверки показателей EBITDA форензик-специалистами на стадии due diligence иностранному клиенту удалось снизить цену на приобретаемый в России завод около 10 млн долларов. А в PwC рассказали о случае, когда акционеры одной компании, перед тем, как продать свое «детище», старательно накачали его активами: искусственно завысили стоимость крупных земельных участков, подтвердив цифры отчетом знакомых оценщиков. Новые владельцы при покупке свою детальную проверку не заказали, поверив документам и финансовой отчетности. А когда стали разбираться, почему же компания перестала приносить прибыль – было уже поздно: оказалось, что они фактически купили «пустышку».

Другая тенденция кризисных времен – резкий рост махинаций, связанных с искажением финансовой отчетности. Чаще всего красивые цифры в документах рисуют для того, чтобы получить доступ к кредитным средствам или же избежать «маржин колла». Согласно исследованиям PwC, если в 2007 году о таких случаях рассказали всего 5% опрошенных представителей компаний, то в 2009-м – 21%.

И, наконец, третья тенденция – активизация работы налоговых органов. По наблюдениям форензик-специалистов, в последнее время многие проекты начинаются, когда руководитель предприятия получает какие-либо претензии от мытарей: он начинает разбираться, что происходит, заказывает финансовое расследование – и открывает для себя много нового.

Вот такая, например, история была в практике форензик-группы КПМГ. Менеджеры компании, которая занималась перевозкой грузов, зарегистрировали несколько собственных логистических фирм и платили им по завышенным ценам за перевозки и оказание складских услуг. Компания получала заказы, передавала их на субподряд, и, условно из 100 рублей дохода, получала 10 рублей. Остальные 90 рублей доставались карманным структурам топ-менеджеров. Схема вскрылась, когда у налоговой инспекции возникли подозрения в том, что одна из этих логистических фирм занимается обналичиванием денежных средств. Владельцы предприятия заказали проведение финансового расследования основной компании, но фирмы, созданные менеджерами, уже разрослись, окрепли и встали на ноги. Так что они преспокойно покинули «альма-матер» и стали заниматься перевозками уже в рамках собственного бизнеса.

Кстати, проштрафившимся сотрудникам грозит, как правило, лишь увольнение. Если компания в состоянии скрыть факт внутреннего мошенничества, она почти всегда так и поступит: никому не нужны лишние визиты прокуроров, налоговиков, которые заморозят счета, изымут документацию и жесткие диски, после чего весь бизнес на несколько месяцев просто «встанет». Да и репутацию в глазах партнеров терять не хочется.

С мошенника, конечно, попытаются потом взыскать убытки – в частном порядке, «по понятиям». Но это только в случае, если компания – российская. Международным корпорациям такие методы незнакомы.

Автор: Светлана Локоткова