В Госдуму внесен законопроект, отыгрывающий назад главное новшество либерализации уголовного законодательства в части экономических преступлений. В статье «мошенничество» предложено описать, что такое «предпринимательство», дабы из-под ареста не выходили все, поясняют авторы. Суды и так не выпускают бизнесменов, таким же образом до смерти довели Веру Трифонову, спорят эксперты.

Группа авторитетных сенаторов, состоящая среди прочих из двух бывших губернаторов, экс-зама генпрокурора и экс-зама министра юстиции, внесла в парламент уточнения к недавно принятому по инициативе президента закону об облегчении наказаний за экономические преступления.

Править предложено ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ, которая описывает условия назначения подозреваемым меры пресечения в виде заключения под стражу.

В редакции, принятой парламентом в декабре прошлого года и вступившей в силу 9 апреля 2010 года, заключение под стражу «не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных статьями 159, 160, 165, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности». Либерализацию УПК в этой части, особенно по ст. 159 (мошенничество), приветствовали правозащитники и представители бизнеса. «Мошенничество — самая применяемая статья для преследуемых за экономические преступления», — говорит глава общественной организации «Бизнес солидарность» Яна Яковлева. По судебной статистике, на 7—10 тысяч ежегодно осужденных по всем остальным экономическим статьям приходилось 30—40 тысяч осужденных за мошенничество, вспоминает она.

Вступивший в силу пакет поправок уже сказался на судьбе многих бизнесменов. Благодаря либерализации кодекса, к примеру, на родину вслед за закрытием своих дел смог вернуться руководитель «Русснефти» Михаил Гуцериев, освободился до срока Александр Гительсон, бывший владелец банка ВЕФК.

Другим подследственным либерализация не помогла: скончавшаяся в СИЗО от осложнившегося заболевания Вера Трифонова обвинялась как раз по статье «мошенничество» (она проходила по делу о продаже третьему лицу поста сенатора от Магаданской области за 45 млн рублей), но следствие сочло, что ее история не связана с предпринимательской деятельностью.

«Защита использует либерализованную статью 108 для того, чтобы создавать версию об участии подозреваемого в предпринимательской деятельности, к нам за месяц поступило множество обращений из органов следствия и суда», — объяснил необходимость уточнения статей один из разработчиков — замглавы комитета СФ по правовым вопросам Анатолий Лысков.

В связи с уже сформировавшейся следственной практикой, говорит Лысков, предложено в уголовно-правовой форме дать толкование термину «предпринимательская деятельность». Для этого ст. 108 предложено дополнить примечанием с пояснением термина. Пояснение сформулировано в гражданском праве, указывают авторы, в частности в ст. 2 Гражданского кодекса:

«Предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке».

Практика показывает обратное тому, что говорят сенаторы, настаивает Яковлева. За месяц суды несколько раз отказывали в облегчении меры пресечения по ст. 159, говоря, что связь подследственного с предпринимательской деятельностью не очевидна, говорит она. Последний пример — решение Свердловского облсуда от 23 апреля в отношении Олега Янечко. Ему, несмотря на медицинское заключение о плохом состоянии здоровья, суд отказал в отмене содержания под стражей с такой формулировкой: «Внесенные в УПК изменения нельзя в полной мере отнести к данному уголовному делу, поскольку объектом хищения является недвижимое имущество, находившееся в муниципальной собственности, ущерб нанесен не какой-либо иной коммерческой организации, а муниципальному образованию» (копия есть в распоряжении «Газеты.Ru»).

Статистика действительно говорит о том, что бизнесменов часто не освобождают, несмотря на поправки в УПК, соглашается депутат Госдумы единоросс Владимир Груздев. Депутат написал протокольное поручение с просьбой запросить у Верховного суда статистику таких дел за апрель.

«Это милицейское лобби, силовики не понимают, как работать с подследственным, если он не в камере», — возмущена Яковлева.

Правка в предложенном варианте не только противоречит духу президентской инициативы по либерализации, но оправдывает истории типа той, что имела место в деле Трифоновой, считает она.

Соединить уголовно- и гражданско-правовые объяснения предпринимательской деятельности с учетом нынешней редакции УК и УПК вообще сложно, говорит Яковлева: «По УК «получение прибыли», которое есть в описании предпринимательства в ГК, вообще может быть свидетельством корыстного умысла».

Яковлева рассчитывает, что депутаты отклонят инициативу.

Груздев, занимающий пост первого замглавы профильного комитета, говорит, что поправка заслуживает изучения, так как «мошенничества действительно бывают разными». «Пояснение, возможно, имело бы смысл», — допустил он.

По словам Лыскова, отзывы на законопроект из правительства, Генпрокуратуры, администрации президента и других органов еще не поступили.

Источник: Газета.Ru, 14.05.2010

Автор: Роман Баданин