Девять из 10 уголовных дел по экономическим преступлениям в нашей стране — липовые. Лишь 10-16% заведенных милиционерами уголовных дел по экономическим статьям заканчиваются судебным решением. Остальные 84-90% экономических дел либо не раскрываются, либо не доходят до суда, либо разваливаются уже в ходе судебного процесса.

Статистику по экономическим преступлениям за 2002-2009 гг. проанализировал Институт проблем правоприменения (входит в состав Европейского университета в Санкт-Петербурге). Эксперты института изучили движение дел по статьям УК 159 «Мошенничество», 160 «Присвоение или растрата», 174 «Легализация средств, полученных преступным путем», а также статьям главы 22 («Преступления в сфере экономической деятельности»).

Выяснилось, что на каждом этапе рассмотрения (возбуждение дела оперативниками, раскрытие преступления и передача дела следователю, передача дела в суд и, наконец, судебное следствие) число обоснованных (т. е. реальных) обвинений резко уменьшалось. Из тех дел, которые завели оперативники, раскрывается только 40-60% (в зависимости от статьи). Из раскрытых дел еще 60-80% не доходит до суда. И 20-30% из оставшихся дел разваливается уже в суде.

Возьмем, к примеру, одну из самых популярных статей — «Мошенничество». В 2007 г. по этой статье заведено 211 277 уголовных дел, раскрыто и передано следователю почти вдвое меньше — 127 708 дел, в суды передано 50 788 дел, вынесено 34 241 судебное решение. Иными словами, лишь 16% обвинений были реальными (конечно, при условии, что суд был абсолютно справедлив). А 177 036 предпринимателей оказались под следствием и, возможно, пережили ужасы предварительного заключения необоснованно. Они не были мошенниками.

По экономическим статьям главы 22 УК возбуждено 84 655 дел, а закончились судебным решением 10 321 — т. е. 12% от первоначального количества. Для сравнения возьмем другие уголовные преступления: приговорами заканчивается 100% уголовных дел по статье «Убийство» и более 80% — по статье «Изнасилование». Значит, ищут, раскрывают и доказывают. Получается, что либо сотрудники, занимающиеся экономическими преступлениями, страдают серьезной некомпетентностью, либо возбуждаемые дела с самого начала не предназначены для доказывания и передачи в суд.

Единственное логичное объяснение — эти дела появляются только для того, чтобы сделать их предметом торга между сотрудниками правоохранительных органов и подследственными.

Можно предположить, что давление на предпринимателей не всегда оказывается по инициативе самих сотрудников правоохранительных органов: заказные обвинения используются другими предпринимателями для недобросовестной конкуренции. По данным Минэкономразвития, органы прокуратуры в 2009 г. получили 37 000 обращений о проведении внеплановых проверок предпринимательских структур, но половину из них отказались санкционировать, поскольку для проверки не было законных оснований. Кстати, в Москве количество отказов составило 77%.

Бизнес пытается втягивать в свои хозяйственные споры и антимонопольную службу: количество заявлений насчет монопольно высокой цены (самое популярное обвинение) в прошлом году выросло в три раза. Пока в 93% случаев ФАС отвергает эти заявления как не содержащие состава правонарушения.

Силовое предпринимательство не приобрело бы такого размаха, если бы у него не было заказчиков. Если бы бизнес отказался от борьбы за собственность с помощью коррумпированных следователей и прокуроров, возможно, намного меньше предпринимателей сейчас гнило бы в тюрьме. Хотя это нисколько не снимает ответственности с самих правоохранителей.

Источник: Ведомости, 17.02.2010